Гайдар и время (неюбилейный обзор-размышление к юбилею писателя)

Елена Кузнецова, главный библиограф-краевед

Говорить о Гайдаре сегодня непросто – так резко изменились время и общество, в котором мы живём. Изменились и мы, наши взгляды и приоритеты. Сегодня я хочу познакомить вас с новыми публикациями, посвящёнными жизни и творчеству Аркадия Петровича Гайдара. Задача, на первый взгляд, достаточно простая – выбрать наиболее интересные и значимые публикации и составить библиографический обзор так, чтобы осветить разные точки зрения на личность и творчество Гайдара. Но чем больше я знакомилась с содержанием материалов, тем отчётливее понимала, что мне не удастся остаться беспристрастным рассказчиком.
Сразу скажу, что Аркадий Петрович Гайдар не был моим любимым писателем, но я, как и многие, выросла на его книгах. Когда была маленькой, вместе с Мальчишем-Кибальчишем презирала Мальчиша-Плохиша и проклятых буржуинов. Став постарше, я плакала, когда погиб маленький добрый Алька, и, как и многие мои ровесники, играла в "Тимура и его команду". Могу с уверенностью сказать, что книги Гайдара не одному поколению детей очень просто и понятно объяснили, "что такое хорошо и что такое плохо". А ещё его книги умели создавать у нас, маленьких читателей, удивительное ощущение счастья и жажды жизни. Помните? "Что такое счастье – это каждый понимал по-своему. Но все вместе люди знали и понимали, что надо честно жить, много трудиться и крепко любить и беречь эту огромную счастливую землю, которая зовётся Советской страной" [4, с. 205].
Я всегда была уверена, что автор таких замечательных книг просто не мог быть плохим человеком. Возьмите любую фотографию писателя, вглядитесь в его открытое, приветливое лицо и вы поймёте, что перед вами добрый и честный человек, которому можно верить. Он не подведёт и не предаст, а в трудную минуту обязательно придёт на помощь. Именно таким мы видим Аркадия Петровича в воспоминаниях Константина Паустовского "Встречи с Гайдаром". Давайте вспомним эпизод из этого рассказа:

"Года за два до того, как вышел "Тимур и его команда", Гайдар зашёл как-то ко мне. У меня был трудно болен сын, и мы сбились с ног в поисках одного редкого лекарства. Его нигде не было.
Гайдар подошёл к телефону и позвонил к себе домой.
– Пришлите сейчас же ко мне, – сказал он, – всех мальчиков из нашего двора. Я жду.
Он повесил трубку. Через десять минут раздался отчаянный звонок у двери. Гайдар вышел в переднюю. На площадке за дверью стояло человек десять мальчиков, очень взволнованных и запыхавшихся.
– Вот что, – сказал им Гайдар, – тяжело болен один мальчик. Нужно вот такое лекарство. Я вам запишу каждому его название на бумажке. Сейчас же – во все аптеки: на юг, восток, на север и запад! Из аптек звонить мне сюда. Всё понятно?
– Понятно, Аркадий Петрович! – закричали мальчики и понеслись вниз по лестнице.
…Гайдар сидел у телефона, как капитан на мостике корабля. Через сорок минут восторженный детский голос прокричал в трубку:
– Аркадий Петрович, есть! Я достал!
…Лекарство было привезено, и сыну вскоре стало легче.
– Ну что, – спросил Гайдар, собираясь уходить, – хорошо работает моя команда?» [17, с. 189-190]

Этот эпизод, произошедший за два года до выхода в свет повести "Тимур и его команда", наглядно показывает правдивость и жизненность книг Гайдара.
И ещё один случай, также описанный Паустовским в рассказе "Встречи с Гайдаром". В нём Аркадий Петрович – весёлый, находчивый, остроумный человек, хороший друг и душа компании:

"Гайдар любил идти на пари. Однажды он приехал в Солотчу ранней осенью. Стояла затяжная засуха… и черви ушли очень глубоко в землю. Ни о какой рыбной ловле не могло быть и речи.
…Все были огорчены. Гайдар огорчился больше всех, но тут же пошёл с нами на пари, что завтра утром он достанет сколько угодно червей – не меньше трёх консервных банок.
Мы охотно согласились на это пари, хотя с нашей стороны это было неблагородно, так как мы знали, что Гайдар наверняка проиграет.
Наутро Гайдар пришёл к нам в сад, в баньку, где мы жили в то лето. Мы только что собирались пить чай. Гайдар молча, сжав губы, поставил на стол рядом с сахарницей четыре банки великолепных червей, но не выдержал, рассмеялся, схватил меня за руку и потащил через всю усадьбу к воротам, на улицу. На воротах был прибит огромный плакат:

Скупка червей от населения!

Этот плакат Гайдар повесил поздним вечером. А утром около калитки уже бушевала толпа мальчишек с жестянками, полными червей. Шёл жестокий торг, но в конце концов мальчишки согласились отдать червей по цене в три рыболовных крючка за жестянку.
С тех пор мы были всегда с червями, но перестали держать с Гайдаром пари. Это было бессмысленно, потому что он всегда выигрывал" [17, с. 186].

Таким был мой Гайдар. Поэтому, когда я познакомилась с публикациями, отражающими иные взгляды на личность и творчество Гайдара, то была поражена тем, с какой злобой и ненавистью обрушились на писателя некоторые собратья по перу и критики.

Особенно удивила, даже шокировала меня повесть Владимира Солоухина "Солёное озеро", опубликованная в журнале "Наш современник", в №4 за 1994 год, и вышедшая отдельной книгой в издательстве "Цицеро" в 1994 году [22].
Это якобы документальное произведение оставило тяжёлое впечатление и желание помыть руки. По мнению Солоухина, Аркадий Гайдар – психически нездоровый человек, маньяк-убийца, которого мать "от греха подальше сплавила" в Красную армию. На его счету – сотни, а может, и тысячи загубленных жизней. Но особо, считает Солоухин, его жестокость проявилась в Хакасии, куда Гайдар был направлен для ликвидации банды Соловьёва. Жуткие картины расстрела детей, стариков, пытки пленных, колодцы, доверху заполненные трупами мирных хакасских крестьян, – всё это, по версии Солоухина, дело рук Аркадия Гайдара. Но я не согласна с Солоухиным и рекомендую тем, кто хочет объективно разобраться в Хакасских событиях, обратиться к книге Бориса Камова "Рывок в неведомое". Это последняя книга его трилогии о Гайдаре. Первые две – "Сумка Гайдара"(1982) и "Мальчишка-командир"(1987) – вышли в свет в благоприятное для их героя время и раскрывают более известные страницы биографии Гайдара. Книга "Рывок в неведомое", вышедшая в 1991 году, стала действительно рывком в ту часть истории страны и жизни писателя, которая многие годы замалчивалась, а именно – в хакасский период. Но, в отличие от исходящего злобой Солоухина, Камов более правдиво и объективно рассказывает об этих событиях. Так, если Солоухин считает, что юного Голикова послали на борьбу с "белопартизанским отрядом" Ивана Соловьёва из-за его особой жестокости и беспощадности к врагам, то у Бориса Камова другое мнение. Он уверен, что, "посылая в начале 1922 года в Хакасию Голикова, командование ЧОНа в Москве и Красноярске возлагало надежды на незаурядность Голикова, его образованность и великолепные аналитические способности. Дальнейшие события показали: выбор был сделан правильно.
Приехав на место, Голиков быстро понял и сообщил в штаб ЧОНа губернии, что непобедимость и неуловимость Ивана Соловьёва объясняется прежде всего тем, что "император тайги" ведёт психологическую войну и пользуется психологическими методами воздействия на противника и местное население" [9, с.3]. Аркадий Голиков был готов к такой войне, но он не ожидал, что мешать ему будут не только бандиты, но и его начальство, которое стало саботировать действия молодого командира и слать на него доносы. Чем закончилась эта трудная "война на два фронта", вы узнаете из повести Бориса Камова. Это документальная книга, она основана на воспоминаниях участников и свидетелей тех событий, записанных автором, и на недавно рассекреченных архивных документах.
Кроме Солоухина, очернить Аркадия Петровича попытались и другие шустрые литераторы. Например, Юрий Никитин, который назвал творчество Гайдара "подлейшим" [15].
Такие злобные нападки всегда вызывают протест и желание встать на защиту человека, тем более что сам он защитить себя, к сожалению, не может. И я очень рада, что многие писатели и литературные критики придерживаются этой же точки зрения. Они опубликовали статьи, в которых попытались без злобы и ненависти, без политизации и идеологизации, а конструктивно, с позиции современности, подойти к анализу личности и творчества А.П. Гайдара. У каждого из них – своя точка зрения. Какая из них истинная? Давайте подумаем, поразмышляем.
Одним из первых на защиту Аркадия Гайдара встал известный литературный критик Бенедикт Сарнов. Его так покоробила вся эта некрасивая возня вокруг писателя, что он свою статью "Страна Гайдара", опубликованную в газете "Литература", в №27 за 1997 год, начинает словами:

"Пожалуй, ни на кого из развенчиваемых ныне классиков советской литературы не вылили столько помоев, как на Аркадия Гайдара. Даже с Горьким и Маяковским – этими двумя атлантами, поддерживавшими фасад имперского здания, – не расправлялись так беспардонно и так жестоко. О Гайдаре пишут с какой-то прямо-таки патологической злобой и ненавистью. Владимир Солоухин сочинил на эту тему даже целую повесть: документальную, как он её называет".

"Вердикт Солоухина ясен: чоновец, психически нездоровый человек, патологический убийца, маньяк" [19, с.2].
Бенедикт Сарнов считает, что самую правдивую информацию о том, что за человек был Аркадий Гайдар, надо искать не в таких вот якобы документальных произведениях, а в книгах писателя. Критик утверждает, что Аркадий Петрович принадлежал к тому типу людей, у которых слово никогда не расходилось с делом. Сфальшивить в творчестве для Гайдара – всё равно что предать живого, реального человека. Но, как ни странно, из всех книг писателя только "Школу" можно назвать реалистическим произведением. "Во всех других знаменитых своих повестях и рассказах… Гайдар создал некий сказочный мир, или лучше сказать – страну". В "ясной, гармонической, солнечной атмосфере" этой страны нет места для лжи, фальши, предательства. В ней живут добрые, честные люди с удивительными именами: Тимур, Бумбараш, Иртыш, Чук, Гек, Алька, Гейка, Натка.
Бенедикт Сарнов утверждает, что создав свою страну – светлую, счастливую, справедливую – писатель не лукавил, он действительно в неё верил. И ещё в этой стране он пытался сохранить свои идеалы и себя как личность в то время, когда в реальной жизни рушились основы его гармоничного, стройного мира, рушилась его вера в высшую справедливость. Ему "было необходимо ощущение цельности и ясности мира, постоянное детское ощущение счастья. Без этого ощущения жизнь его потеряла бы всякий смысл и всякую ценность" [19, с.3]. Так Гайдар-художник пытался спасти Гайдара-человека.
Сарнов считает, что и болезнь писателя, которая привела его в психиатрическую больницу, и неоднократные нервные срывы – это та страшная цена, которую человек Аркадий Голиков заплатил за отчаянные попытки писателя Аркадия Гайдара сохранить во что бы то ни стало свою цельность и душевную ясность.
"В 1938 – 39 годах в дневнике Гайдара появляются такие записи: "И откуда у меня ощущение большой вины. Иногда оно уходит, становится спокойно, радостно, иногда незаметно подползает, и тогда горит у меня сердце и не смотрят людям в лицо глаза прямо" [19, с.3].

Гибель Гайдара в октябре 1941-го года, по мнению критика, неслучайна. В стране произошли глобальные перемены. "Вера ушла, остался страх", – так охарактеризовал эти изменения внук писателя, Егор Гайдар. "В этом новом мире для такого человека, как Аркадий Гайдар, уже не было места", – так заканчивает свою статью Бенедикт Сарнов.
Ещё раньше Сарнова восстановить честное имя писателя и человека Аркадия Гайдара попытался другой известный литературный критик – Сергей Сивоконь. В майском номере журнала "Детская литература" за 1993 год он опубликовал статью "Спор о Гайдаре". Так же, как и Сарнов, Сивоконь не мог не дать своей оценки посмертных обвинений Гайдара в жестокости, пытках и расстреле пленных.
"Наивно было бы думать, что на Аркадии Голикове, с четырнадцати лет ввергнутом в пучину братоубийственной войны, кровавые события эти никак не сказались". Но, по мнению критика, Гайдар не был жестоким палачом. Он был на войне и выполнял свой воинский долг, будучи совсем ещё мальчишкой. Осознание вины пришло позже и мучило писателя всю жизнь.
"На материале войны на тамбовщине Гайдар собирался написать рассказ "Серебряные трубы"… Это автобиографический рассказ о цене ошибок, совершённых Голиковым-командиром, – ошибок непоправимых, из-за которых погибли люди… Критик Григорий Ершов… вспоминает, что, рассказывая ему этот сюжет, Гайдар под конец разрыдался – так остро переживал он воссоздаваемые им события давних лет…
"И всё же, думается, грехи Гайдара – участника гражданской войны – не столь велики, как теперь кажутся некоторым… Такие книги не мог написать человек, заливший свою совесть народной кровью", – делает вывод Сергей Сивоконь [20, с.11].
Но большая часть статьи посвящена давней, начавшейся в 60-е годы полемике между двумя критиками – биографами Гайдара – Верой Смирновой и Бенедиктом Сарновым. Позиция последнего вам теперь ясна. Он считает, что Гайдар создал свою страну для себя, чтобы сохранить свои идеалы и себя как личность. Сивоконь же уверен, что писатель придумал "Страну Гайдара" не для себя, а для своих юных читателей, чтобы уберечь их души от жестокости и несправедливости мира, в котором они живут: "В кровавые и подлые времена детям много труднее, чем взрослым, укрыться от "торжествующей реальности"…, а не укрыться от неё – значит, непоправимо повредить свою душу. "Страна Гайдара" – это надёжное убежище для детей, где в любую эпоху они могут сохранить от природы присущий им оптимизм, святую веру в добро и справедливость. Сегодняшние дети не меньше, чем дети 30-х годов, нуждаются в этом. Оттого и книги Гайдара сохраняют для них своё тепло и обаяние" [20, с.13].
В споре двух критиков Сергей Сивоконь на стороне Веры Смирновой. Она и её муж, редактор Детиздата Иван Игнатьевич Халтурин, дружили с Аркадием Петровичем. Вера Смирнова утверждала, что Гайдар не только прекрасно знал, что вокруг него происходит, но и пытался рассказать об этом в своих произведениях, в частности, в повести "Судьба барабанщика". Она вспоминала, что по первоначальному замыслу автора отца Серёжи Щербачова арестовали по политическому обвинению. И лишь полная невозможность напечатать книгу в таком виде вынудила писателя изменить причину ареста героя.
Сивоконь, анализируя повесть, находит убедительные подтверждения того, что Гайдар сумел сказать своим читателям о несправедливости репрессий. Давайте вспомним эпизод, когда друзья встречают возвращающихся домой после многих испытаний Серёжу и его отца:
"И, конечно, если бы не яркий свет прожектора, то всем в глаза глядели бы они прямо, честно и открыто". Это встреча не отбывшего наказание растратчика, а человека честного, невиновного, несправедливо осуждённого.
Критик обращает внимание читателей и на то, что ни в одном произведении писателя, ни в одном его черновике нет даже упоминания имени Сталина. Зная это, как же можно называть его "певцом сталинской эпохи"? Более того, критик утверждает, что Аркадий Петрович не только видел, что происходит в стране, но даже предвидел, что будет дальше: "Тот год и тот день, – писал Гайдар в 1929 году, – когда напряжённую тишину тысячевёрстной западной границы разорвут первые залпы вражеских батарей… Этот год, и день, и час не отмечен ещё чёрной каёмкой ни в одном из календарей земного шара. Но год этот будет, день возникнет и час придёт".

Писатель не просто предсказал предстоящую войну за 12 лет до её начала, он был уверен, что война эта будет трудная, кровопролитная, что за победу наш народ заплатит очень дорогую цену, но не сдастся. Это прекрасно видно из многозначительного диалога Владика и Толи в повести "Военная тайна":

" – А что, Толька, если бы налетели аэропланы, надвинулись танки, орудия, собрались бы белые со всего света, и разбили бы они Красную Армию,… перевешали бы коммунистов, перекидали бы в тюрьмы комсомольцев, разогнали бы всех пионеров, тогда бы мы с тобой как?
– Ещё что!.. Так бы наши им и поддались! Ты знаешь, какая у нас Красная Армия? У нас советская… На весь мир… Глупый ты, дурак.
– Ну и пусть глупый!.. Ну, а если бы? Тогда бы мы с тобой как?
– …Ушли бы мы с тобой в горы, в леса. Собрали бы отряд и всю жизнь, до самой смерти нападали бы на белых, и не изменили, не сдались бы никогда. Никогда! – повторил он…"

Поистине удивительно звучат эти строки, написанные тогда, когда все в стране были уверены, что "кипучая, могучая, никем не победимая", как пели тогда, армия быстро, с криками "ура" разгромит любого врага. А последние слова этого диалога звучат как клятва целого поколения, выросшего на книгах Гайдара и в тяжелейшей борьбе отстоявшего свободу и независимость своей Родины.
"И можно лишь поражаться творческой, да и просто человеческой смелости писателя, дерзнувшего нарисовать трезвую, ничем не облегчённую картину будущей войны в детской книге! Поистине, правда для Гайдара была главным ориентиром в искусстве", – такой вывод делает в конце своей статьи Сергей Сивоконь [20, с.14].
Спор о Гайдаре и статьи в его защиту не могли оставить равнодушным ещё одного очень известного критика – Ирину Арзамасцеву. "С. Сивоконь вступился за Гайдара, я тоже вступаюсь, по-своему", – так объясняет она свою позицию в статье "О Гайдаре, оставленном позади", опубликованной в №1 журнала "Детская литература" за 1997 год. О том, что её защита очень своеобразна и не всегда понятна, можно судить уже по эпиграфу к статье: "Погодите! – спускаясь со ступени, остановила его она. – Вы кто? Артист?
– Нет, – ответил человек. – Я инженер-механик, но в свободное время я играю и пою в нашей заводской опере" [2, с.14]. Благодаря такому эпиграфу складывается впечатление, что Ирина Арзамасцева считает писателя Гайдара человеком, занимавшимся не своим делом. На мой взгляд, это мнение очень спорное, как и многое в её статье, полной противоречий. Вот какова, например, её оценка Гайдара как писателя: "Давайте наконец признаем, что не был Аркадий Гайдар гением", – снисходительно констатирует она и тут же продолжает: "…нельзя не признать Гайдара классиком литературы, и не только детской". Неоднозначно её мнение о Гайдаре как о человеке, личности: "Он мог в мечтах представлять себя "Всадником, Скачущим Впереди", но оставался всё же "Голиковым Аркадием из Арзамаса" – обыкновенным недорослем в необыкновенное время. Лишь не погодам быстро возмужав, из мальчишки на войне стал Воином, из любителя литературы – Писателем, из личности в истории – Историческим лицом". Так же противоречивы её суждения об актуальности произведений писателя: "Сейчас творчество Гайдара – благодатное поле для исследования, как никогда… Зачем это нужно, если Слово, некогда живое, угасает на наших глазах? Ещё немного, и можно будет говорить о прозе Гайдара в узком кругу специалистов". А анализируя "Голубую чашку", утверждает совершенно противоположное: "Внутреннее неприятие войны и жажда мира – что может быть актуальнее в наше горячее время? …Не ждёт ли читателей впереди открытие сверхновой "возвращённой" литературы" [2, с.16-17]?
После долгих размышлений я вдруг подумала: а может, Ирина Арзамасцева специально так построила свою статью. Возможно, она хотела "спровоцировать" нас на то, чтобы мы ещё раз перечитали книги Гайдара и с позиции сегодняшнего дня и взгляда на русскую историю в целом оценили творчество писателя, именно так, как она это делает, анализируя документальную повесть Бориса Камова "Рывок в неведомое". Повторюсь, что речь в ней идёт о событиях 1922 года, когда Аркадий Голиков воевал с "белопартизанским" или, проще, бандитским отрядом Ивана Соловьёва. Давая оценку повести, Ирина Арзамасцева напоминает о том, что в нашей истории уже было подобное, и сравнивает эти события с пугачёвским бунтом, а Аркадия Голикова и Ивана Соловьёва – с Петрушей Гринёвым и Емельяном Пугачёвым. Ведь не случайно она заканчивает свою статью такими словами:

"Вернётся ли когда-нибудь в активно действующую литературу Гайдар? И как вернётся – Всадником, Скачущим Впереди, или Голиковым Аркадием из Арзамаса? Думается, это зависит не от Гайдара, а от нас, от того, какими будем мы и наши дети" [2, с.17].
Категорически не согласен с Ириной Арзамасцевой Евгений Шацкий. В статье "Аркадий Гайдар и современность", опубликованной в январском номере журнала "Детская литература" за 1999 год, он очень резко полемизирует с ней, приводя свои веские доводы. Его также покоробили ярлыки, которые Ирина Николаевна попыталась навесить на писателя. Процитировав уже знакомую вам фразу "Давайте, наконец, признаем, что не был Аркадий Гайдар гением", Шацкий продолжает: "Встречное предложение – давайте, госпожа Арзамасцева, как-то аргументировать свою позицию, литературная критика – дело серьёзное и простым "а давайте" признавать писателей гениями или бездарями – несколько легкомысленно" [23, с.20].
Не согласен он с Ириной Арзамасцевой и в том, что Мальчиш-Кибальчиш – жертва. "Кибальчиш, конечно, не объект жертвоприношения и не смиренный христианский мученик. От начала до конца сказки, он – борец". Евгений Шацкий считает неверным и утверждение, что мир у Гайдара – "идеал недостижимый", и в доказательство приводит гайдаровские строки, которые звучат как гимн мирной жизни: "Тихо стало на тех широких полях, на зелёных лугах, где гречиха цвела, где среди густых садов да вишнёвых кустов стоял домишко, в котором жил Мальчиш… Хорошо! Не визжат пули, не грохают снаряды, не горят деревни. Не надо от пуль на пол ложиться, не надо от пожаров в лес бежать. Нечего буржуинов бояться. Некому в пояс кланяться. Живи да работай – хорошая жизнь".
Автор статьи утверждает: "…проблемы, поднимаемые творчеством Гайдара: гуманизм и эгоизм, верность и предательство, мужество и трусость, в наши дни по-прежнему актуальны. А проведённое Евгением Шацким изучение формуляров читателей детских библиотек позволяет ему уверенно утверждать: "Книги Аркадия Гайдара – востребованы вновь" [23, с.21]!
Самые новые на сегодняшний день статьи о Гайдаре – юбилейные, опубликованные к 100-летию со дня рождения писателя. "Комсомольская правда" в номере за 22 января 2004 года предложила своим читателям подборку материалов о Гайдаре [7]. Несколько статей, озаглавленных "Гайдар и сегодня в строю", опубликовала наша областная газета "Правда Севера" также в номере за 22 января [5]. В нём вы найдёте и информацию о гайдаровском празднике, который состоялся в Архангельской областной детской библиотеке имени А.П. Гайдара 18 января. Но самая, на мой взгляд, интересная "юбилейная" статья о Гайдаре была опубликована в газете "Книжное обозрение", в № 2 за 19 января этого года. Она называется "Пятая жизнь писателя". Автор её, Владимир Березин, предлагает нам свой необычный и, можно сказать, оригинальный взгляд на жизнь и творчество Аркадия Гайдара: "Литературное бытие всякого хорошего советского писателя включало несколько жизней – в первой он писал, и его книги добивались известности. Во второй самого писателя уже могло не быть в живых, но его книги ждала судьба картофеля при Екатерине, в третьей жизни… он вызывал некоторое уныние – картошка давно насажена, лезла с каждой огородной грядки, и оттого вникать в тексты было скучно.
Тогда наступала четвёртая жизнь – вместе с общественной эйфорией наступала волна разоблачений. Выяснялось, что хороший советский писатель зарубил кого-то шашкой, лютовал в продотрядах, расстреливал несчастных по темницам или бил жену велосипедным насосом. Интерес к писателю увеличивался, потому что всегда радостно узнать, что кумир так же гадок, подл и низок, как и мы – и никак иначе.
Но для хорошего писателя, только для по-настоящему хорошего писателя наступает пятая жизнь…
Именно тогда ты начинаешь перелистывать страницы его книг, и перед тобой встаёт мир великой страны, смытый временем, как Атлантида. Прибой мотает перед тобой осколки прошлого, чудные слова с непонятными значениями, обороты речи, что утеряли свой смысл.
И если это настоящий хороший писатель, то перед тобой, как перед мальчиком, что путешествовал на диких гусях, из мутного океана прошлого встаёт на минуту сказочный странный город, чтобы потом снова опуститься на дно.
Аркадий Гайдар – именно такой писатель" [3, с.6].
Добавить к этим замечательным словам можно только одно – прочтите эту статью, она побуждает думать и размышлять.

В начале своего обзора я говорила о том, как кардинально изменились время и общество. К сожалению, неизменными остаются наши метания из крайности в крайность и абсолютное неприятие иных взглядов и точек зрения. Для многих толерантность остаётся красивым модным термином, а в жизни мы, к сожалению, часто так же нетерпимы и так же любим навешивать ярлыки, как раньше. Почему так происходит? Об этом и о многом другом размышляет Сергей Сивоконь в своей последней статье. Она называется "Тайны "Военной тайны", или новые размышления о Гайдаре" и опубликована в № 1-2 журнала "Детская литература" за 2001 год. В ней автор продолжает разговор о писателе, "ставшем жертвой в "демократические" времена", и о его творчестве. Я хочу познакомить вас с двумя выдержками из этой статьи, которые, на мой взгляд, очень удачно подводят итог нашим размышлениям о писателе. Первая касается взглядов на нашу историю и оценки личности в истории:
"Роковой вопрос советских анкет: "Что вы делали до 1917 года?" – сменился противоположным, хотя в анкеты и не включённым: "А что вы делали после 1917-го?" И не дай вам бог признаться, что вы, или ваш отец, или дед воевали в дивизии Чапаева, а не в одном полку с поручиком Голицыным или корнетом Оболенским...
Французы, пережив свою Великую буржуазную революцию и гражданскую войну… давно уже не задаются вопросом, кто более прав или виноват: Бурбоны? Директория? Наполеон?.. В нынешних французских энциклопедиях все эти деятели представлены на равных – как герои французской истории… Наверное, и у нас так будет рано или поздно. Так, может, и нам пора уже перестать делить героев российской истории на "наших" и "не наших" и при каждой смене политических декораций эту историю перекраивать" [21, с.14]?..
Второй вывод критика – об актуальности и значимости творчества Гайдара: "Гайдар по-настоящему ещё не прочитан, а – по серьёзному счёту – даже и не открыт… По-настоящему прочитанный Гайдар не только уцелеет в ряду детских классиков, но, может быть, поднимется даже выше, чем в прежние времена. Потому что он сам и лучшие его книги – это и правдивое зеркало минувших и сложных времён, и одновременно надёжный компас, точно и конкретно подсказывающий, куда идти России и всем нам, если мы хотим жить, как завещал нам Аркадий Гайдар, – гордо, честно и справедливо" [21, с.22].
Мы все хотим, чтобы наши дети жили гордо, честно и справедливо, чтобы они были счастливы. Психологи утверждают (и мы с этим согласны), что ребёнок должен жить и расти в атмосфере любви, душевного тепла и радости, он должен чувствовать себя защищённым, и тогда он может быть счастливым. В начале разговора я сказала, что книги Гайдара создавали нам это удивительное ощущение счастья. Мы были уверены и горды тем, что живём в самой лучшей на свете стране: "Они жили в огромном городе, лучше которого и нет на свете. Днём и ночью сверкали над башнями этого города красные звёзды. И, конечно, этот город назывался Москва".
Мы чувствовали себя защищёнными и от этого на душе у нас было спокойно: "Лётчики летят высокими путями. Капитаны плывут синими морями… И она знала, что всё на своих местах и она на своём месте тоже. От этого сразу же ей стало спокойно и радостно".
Как же не хватает сегодняшним детям, нашим детям этого чувства защищённости и уверенности в завтрашнем дне! Они очень рано теперь узнают, что мир вокруг жесток и несправедлив. Стали ли они от этого счастливее? И нет ли у нас, у взрослых, чувства вины за это, как и за то, что мы лишили наших детей очень нужных и важных книг? Я бы очень хотела, чтобы наши дети гордились тем, что живут в замечательной стране, "с её удивительным народом, её непобедимой армией и с её неразгаданной Военной Тайной", чтобы у них было такое же ощущение жизни, как у героев книг Гайдара, помните?: "Золотая луна сияла над нашим садом. Прогремел на север далёкий поезд. Прогудел и скрылся в тучах полуночный лётчик.
– А жизнь, товарищи… была совсем хорошая!" [4, с.132]

2004 г.

Литература:

Андреева М.С. "Здравствуйте, весёлые люди…": Методические материалы по работе с книгами А. Гайдара / М.С. Андреева, М.П. Короткова // Библиотека в школе. – 2003. – № 23. – С. 55-57.
Арзамасцева И. О Гайдаре, оставленном позади / И. Арзамасцева // Детская литература. – 1997. – № 1. – С. 14-18.
Березин В. Пятая жизнь писателя / В. Березин // Книжное обозрение. – 2004. – 19 янв. – С. 6.
Гайдар А.П. Собрание сочинений в четырёх томах. Т. 2. – М.: Дет. лит., 1980. – 558с.
Гайдар и сегодня в строю // Правда Севера. – 2004. – 22 янв. – С. 1, 4.
Голованова М.В. Любимых детских книг творец: К 95-летию А.П. Гайдара / М.В. Голованова, О.Ю. Шарапова // Начальная школа. – 1999. – № 2. – С. 4-9.
"Дела Гайдара" на Лубянке нет и никогда не было // Комсомольская правда. – 2004. – 22 янв. – С.12.
Долженко Л. Испытывая воздействие повести Аркадия Гайдара "Школа" / Л. Долженко // Детская литература. – 2000. – № 2-3. – С. 20-23.
Камов Б.Н. Рывок в неведомое: Повесть / Б.Н. Камов – М.: Дет. лит., 1991. – 384 с.
Корф О. "Судьбе барабанщика" Аркадия Гайдара – 60 лет! / О.Корф // Детская литература. – 1999. – № 4. – С.71.
Кутлемина И.В. "Обыкновенная биография". Аркадий Гайдар(1904 – 1941) / И.В. Кутлемина // Литературный Север. – Архангельск, 1995. – С. 257-262.
Монахова О. Голиков из Арзамаса: Список литературы о жизни и творчестве А. Гайдара / О. Монахова, М. Нечаева // Библиотека в школе. – 2002. – № 23. – С. 47-49.
Муравьёва Л.Н. Перечитывая Гайдара / Л.Н. Муравьёва, Т.В. Рудишина // Библиотека в школе. – 2003. – № 23. – С. 50-51.
Муравьёва Л.Н. На уроках арзамасоведения читают Гайдара / Л.Н. Муравьёва, Т.В. Рудишина // Библиотека в школе. – 2003. – № 23. – С. 52-54.
Никитин Ю. Ярость / Ю. Никитин. – М.: Равлик, 1997.
Основина Г.А. "Пронзительная сила слова…": (О рассказе А.П. Гайдара "Голубая чашка") / Г.А. Основина // Русский язык в школе. – 2003.- № 6. – С. 71-78.
Паустовский К. Встречи с Гайдаром / К. Паустовский // Жизнь и творчество А.П. Гайдара – М., 1964. – С. 181-191.
Разумный В. Гайдар – самый старший… / В. Разумный // Детская литература. – 1999. – № 1. – С. 16-18.
Сарнов Б. Страна Гайдара / Б.Сарнов // Литература. – 1995. – № 27. – С. 2-3.
Сивоконь С. Спор о Гайдаре / С. Сивоконь // Детская литература. – 1993. – № 5. – С. 10-14.
Сивоконь С. Тайны "Военной тайны", или новые размышления о Гайдаре / С. Сивоконь // Детская литература. – 2001. – № 1-2. – С. 14-22.
Солоухин В.А. Солёное озеро: Повесть / В.А. Солоухин. – М.: Цицеро,1994. – 208 с.
Шацкий Е. Аркадий Гайдар и современность / Е. Шацкий // Детская литература. – 1999. – № 1. – С. 18-21.

Возврат к списку