Борис Викторович Шергин

Борис Викторович Шергин

Борис Викторович Шергин

«Родную мою сторону обходит с полуночи великое Студёное море… От Студеного океана на полдень развеличилося Белое море, наш светлый Гандвиг. В Белое море пала Архангельская Двина. Широка и державна, тихославная та река плывет с юга на полночь и под архангельской горой встречается с морем», – так писал о любимом Северном крае Борис Шергин.

Родился будущий писатель в Архангельске. Год рождения писателя не установлен. По одним сведениям, это 1893 год; в автобиографии он называет 1896 год. Отец – потомственный помор. Почти всю жизнь Виктор Васильевич плавал на мурманских пароходах. А предки матери век служили в Адмиралтействе при корабельных верфях. Род Шергиных по матери, урождённой Старовской, коренные соломбальцы.

В семье было трое детей. Жили Шергины в небольшом домике по улице Карла Маркса недалеко от её пересечения с проспектом Ломоносова. Дома этого сейчас уже нет, но в рассказе «Детство в Архангельске» Шергин увековечил его: «В Архангельском городе было у отца домишко подле Немецкой слободы, близко реки.

Комнатки в доме были маленькие, низенькие, будто каютки: окошечки коротенькие, полы желтенькие, столы, двери расписаны травами. По наблюдникам синяя норвежская посуда. По стенам на полочках корабельные модели оснащены. С потолков птички растопорщились деревянные – отцово же мастерство». Воспоминания о взаимоотношениях родителей, об отношении их к детям, о родном доме светлы. Жизнь, полная любви и праведных трудов, навсегда станет для Шергина образцом для подражания.

При жизни Шергин не публиковал пространных автобиографий. Но его рассказы о детских и юношеских годах («Детство в Архангельске», «Поклон сына отцу», «Миша Ласкин») дают такое полное представление об этой поре жизни писателя, какое не смогли бы дать десятки автобиографий.

Один из лучших рассказов Шергина – «Миша Ласкин», рождением которого писатель обязан светлой дружбе, что связывала его с детства с прототипом главного героя. Миша наделён всеми лучшими человеческими качествами. Он самостоятелен и бесстрашен, смел и великодушен, удивительно сердечен и по-настоящему, действенно добр.

Любовь к искусству Севера во всех его многообразных проявлениях, всё то, что Борис Викторович называл ёмким словом «художество», началась в родительском доме. «Вокруг меня все пели русские песни, сказывали старины, сказки, причитали на свадьбах и похоронах, – вспоминал Шергин. – Я ничего не записывал, на ус наматывал. Летом ходил с отцом в Белое море на паруснике, а у помора о каждом мысе, о каждом береге своё предание есть. Так вот и рождались книги». Скоморохом, песенником, сказителем был друг отца, штурман дальнего плавания Пафнутий Осипович Анкудинов, которого Шергин называет одним из первых своих учителей. Его имя встречается во многих рассказах Шергина. Отец был увлечён изготовлением моделей судов и «рисовать был мастер». Всё это передалось и сыну. Кроме кораблей он делал модели северных церквей, утварь в северном стиле.

В 1903 году Борис Шергин поступил в приготовительный класс Архангельской мужской гимназии, которая в ту пору была лучшим учебным заведением. После окончания гимназии в 1913 году Шергин становится студентом Строгановского училища. Он ни разу не пожалел о сделанном выборе: «Как праздник вспоминаются мне годы пребывания… в Строгановском училище», – писал он в новелле «Виктор–горожанин». В 1916 году, по заданию академика А.А. Шахматова, Шергин отправляется в экспедицию для записи диалекта и фольклорных произведений Шенкурского уезда Архангельской губернии. После окончания училища Шергин возвращается в Архангельск, и с 1917 по 1919 годы работает вначале в Архангельском обществе изучения Северного края, а затем в кустарно-художественных мастерских.

В начале 20-х годов он переезжает на постоянное жительство в Москву. Русь Московская стала его второй родиной. Но Север на всю жизнь остался для Шергина самой большой любовью: «Дохнул ветерок. Может, он с Севера, с дальних полей…». В 20-е годы Шергин несколько раз приезжал в Архангельск, выступал в клубах и библиотеках как сказочник и «старинщик». Последний раз побывал в родном городе в 1934 году. Борис Пономарёв вспоминает: «Мне довелось слушать его в третьей средней школе, где Борис Викторович рассказывал ребятам «Соломбальскую сказку» и несколько поморских сказов. Ребята сидели словно заворожённые. Потом, как бы очнувшись, они долго аплодировали».

В Москве Шергин поначалу работает в институте детского чтения Наркомпроса художником-рецензентом. В 1924 году выходит первая книга Шергина «У Архангельского города, у корабельного пристанища», оформленная им самим. В книге содержались не собственные произведения Шергина, но записи текстов и мелодии фольклорных северных баллад. Отныне продолжение и сохранение традиций северной культуры, произведений устного народного творчества становится делом жизни писателя.

Второй сборник увидел свет в 1930 году. Он был назван «Шиш московский», по имени главного героя шергинских сказок, которые восходят к распространённым в Поморье скоморошинам о подвигах Васьки Шиша – бродяги, плута, надувающего богатых и жадных людей. Популярности книги способствовали выступления Шергина на радио с чтением сказок о Шише. После выхода этой книги Шергин становится членом союза писателей.

С 1934 года Шергин переходит на профессиональную литературную работу. Он часто выступает в различных аудиториях с устным исполнением народных сказок, былин, баллад и собственных произведений. Дальнейшая его жизнь не богата какими-либо исключительными и яркими событиями. Главными в ней были каждодневный писательский труд и напряжённая работа ума, души и сердца. В 1936 году выходит книга «Архангельские новеллы». Новеллы блестяще стилизованы под старину и погружают читателя в «стихию заморских страстей», рассказывая о путешествиях в дальние страны, о чужеземных красавицах, о любви, коварстве и изменах… с непременным счастливым концом.

В 1940 году Шергин стал инвалидом по зрению. Это лишило его возможности самостоятельно читать, писать, рисовать… Горько читать автобиографическую справку Шергина 1940 года, адресованную, по всей видимости, в Союз писателей: «Бедственное положение моё и моей семьи вынуждает меня просить о пенсии». Он пишет о том, что нужда заставила его продать книги, мебель и кругом задолжать. Больной человек, передвигающийся с помощью протезов, практически незрячий, он содержал на иждивении двоюродного брата, инвалида второй группы, и племянника.

В 1947 году вышла книга «Поморщина-корабельщина», которую сам Шергин называл «репертуарным сборником», потому что в неё вошли истории, которые он рассказывал в годы Великой Отечественной войны раненым в госпиталях солдатам, отправляющимся на фронт, труженикам тыла, школьникам. Сборник был опубликован во времена государственной кампании по удушению искусства. «Поморщина-корабельщина» подверглась сокрушительному разгрому со стороны официозных критиков. Шергина обвиняли в любви к старому поморскому быту, консерватизме, отсутствии связи с современностью. Но самым несправедливым было обвинение в «грубой стилизации и извращении народной поэзии». Шергин, который «пылинки сдувал» с каждого старинного слова, оборота речи, получил страшное и обидное клеймо, на долгие годы был лишён публикаций.

Лишь десять лет спустя, в 1957 году, вышла следующая книга, адресованный детям сборник «Поморские были и сказания» с прекрасными иллюстрациями В.А. Фаворского. В 1959 году вышел один из самых объёмных сборников писателя «Океан море русское». Книгу высоко оценила критика, с любовью восприняли читатели.

В 1966 году состоялась встреча Бориса Шергина с писателем и художником Юрием Ковалём. Коваль называл Шергина своим учителем и очень дорожил дружбой с ним. С Шергиным сверял Коваль всё своё написанное, по глазам узнавал, какие места ему не нравятся. Шергин и Коваль были писателями-художниками, оба были невероятно чутки к слову. Однажды Шергин высказался о том, какой должна быть проза: «Она должна быть такой, чтобы готов был целовать каждую написанную строчку».

Высоко ценил Коваль Шергина и как живописца и графика. По мнению Коваля, Борис Викторович Шергин был живописцем настоящим, в его росписях был видна «драгоценная школа народной северной русской живописи». Расписывал Шергин и печи, и прялки, и блюда, и ложки, туеса. Писал и иконы.

Во многом благодаря Ковалю, по мнению В.И. Власовой, имя Шергина было выведено из забвения: он печатал шергинские сказки на страницах журнала «Мурзилка», писал сценарии для мультфильмов по произведениям писателя. Фильмы «Волшебное кольцо», «Мистер Пронька», «Поморская быль», «Смех и горе у Белого моря» до сих пор любимы и популярны. Сам Коваль признавался, что учился у Шергина не столько литературному стилю, сколько его отношению к жизни, мудрости, выносливости.

Самой полной из всех прижизненных изданий Шергина стала книга «Запечатлённая слава», увидевшая свет в 1967 году. В циклы «Отцово знание», «Для увеселения», «У Архангелского города», у корабельного пристанища» объединено 101 произведение. Шергину тогда было 74 года. Его литературное имя было достаточно известным, но негромким. Умения же бороться за место под солнцем Борис Викторович был лишён начисто.

Борис Шергин – истинный христианин, с болью наблюдающий за подавлением нравственного начала в человеке. В сочинениях для печати он не мог прямо писать о религиозных чувствах. Откровенно и прямо он высказывается в своих дневниках, читать которые, по словам А. Михайлова, составляет «большое удовольствие». Большая часть дневников Шергина хранится в Пушкинском доме в Санкт-Петербурге. В 2010 году вышла в свет книга «Не случайные слова», в которую вошли дневниковые записи, хранящиеся в Архангельском литературном музее.

В Архангельске первый сборник произведений писателя был издан лишь в 1971 году. Позже Шергин был удостоен ордена Трудового Красного Знамени. Умер писатель 31 октября 1973 года. Похоронен на Кузьминском кладбище в Москве. По словам Е.Ш. Галимовой, «уникальность Шергина, неповторимость его творчества в том, что он сумел органические соединить, слить… литературу и фольклор, дать народному слову новую жизнь – в книге, а литературу обогатить сокровищами народной культуры». В произведениях Шергина прославлены основные и прочные нравственные правила, веками претворяемые в жизнь поморами.

В одном из его сказов есть такие слова: «Поживи для людей, поживут и люди для тебя». Б.В. Шергин всю жизнь отдал людям. Отдал щедро, без расчёта, без оглядки на выгоду. И люди платят ему любовью и доброй славой. Поразительно, но на карте области никак не увековечено имя Бориса Шергина, которое является одной из визитных карточек Архангельска. Лишь в 2008 году имя Шергина было присвоено Соломбальской библиотеке № 5. В октябре 2011 года в Москве была открыта Мемориальная комната Бориса Шергина на Рождественском бульваре, в доме 10/7, в котором Шергин прожил последние трудные годы жизни. В комнате воссоздана обстановка последних лет его жизни, выставлены сохраненные наследниками подлинные вещи Шергина, его рукописи, книги, предметы народного быта.

Список источников:

  1. Бражнин И. Волшебное кольцо и волшебное слово // Недавние были / И. Бражнин. – Архангельск, 1972. – С. 189–202.
  2. Власова В.И. «Веселье сердечное»: Борис Шергин в воспоминаниях Юрия Коваля / В.И. Власова // Двина. – 2003. – № 3. – С. 9–11.
  3. Галимова Е. Книга о Шергине / Е. Галимова. – Архангельск : Сев.-Зап. кн. изд-во, 1988. – 129 с.
  4. Галкин Ю. Борис Шергин / Ю. Галкин. – М. : Сор. Россия, 1982. – 176 с.
  5. Корф, О. Сердечной чистоты певец / О. Корф // Библиополе. – 2006. – № 7. – С. 38–41.
  6. Личутин В. Душа неизъяснимая // Дивись-гора / В. Личутин. – М., 1986. – С. 196–202.
  7. Люсый, А. Материя памяти. В музее поморского Борхеса [Электронный ресурс] / А. Люсый // Ex Libris : приложение к «Независимой газете». – 2011. – 11 октября. – Режим доступа: http://exlibris.ng.ru/fakty/2011-11-10/3_borhes.html
  8. Михайлов А. Смиренный архангелогородец // Моя Гиперборея / А. Михайлов. – Архангельск, 1999. – С. 40–61.
  9. Наследие Бориса Шергина : сборник статей. – Архангельск : Поморский ун-т, 2004. – 108 с.
  10. Пономарёв Б. Тайна волшебного слова // Литературный Архангельск / Б. Пономарёв. – Архангельск, 1989. – С. 84–87.
  11. Шульман Ю. Запечатленная душа: очерк жизни и творчества Бориса Шергина / Ю. Шульман. – М. : Фонд Бориса Шергина, 2003. – 288 с.