Сергей Козлов - писатель, на которого нельзя "наткнуться": его можно только открыть. Вот вам два открытия. Сергей Козлов в 1965 году был в Архангельске, а потом приезжал ещё несколько раз. Кто знает, может, какая-то из его светлых, грустных сказок навеяна северными впечатлениями? А ещё он был поэтом, взрослым и детским.
Я один сижу на пне...
Солнце меркнет долго-долго,
И за мной — темнеет елка
Тишиною в тишине.
Тишина - частый гость в мире Сергея Козлова, каждый раз разная...
Конечно, Козлов был поэтом. Ведь только поэт мог написать такие сказки.
Вы замечали когда-нибудь, что детские рисунки очень похожи на наскальные картинки древних людей? Детское сознание мифопоэтично в своей основе, и художественный мир сказок о Ёжике, Медвежонке и их друзьях соответствует особенностям такого сознания. Замкнутое пространство, застывшее время, единство всего сущего...
Значит, дети, раз есть такое соответствие, воспринимают сказки Козлова "на ура"? Оказалось, всё не так просто. Сказка "Доверчивый Ёжик" поможет при беседе с дошкольниками о пожарной безопасности, само звучание текста сказок умиротворит расшалившегося малыша, но, нырнув поглубже, взрослые встречают непонимание, сопротивление.
Так, может, лирические миниатюры Козлова адресованы исключительно взрослым и случайно попали в разряд детской литературы? У Ёжика и Медвежонка гигантская армия взрослых поклонников (сотни сайтов и сообществ в социальных сетях), которые отыскивают в текстах Козлова мифологические, религиозные, философские мотивы.
Но не стоит лишать детей тихой радости погружения в чудесный мир сказок Козлова. Сказки Козлова похожи на музыку, а значит, надо читать без нарочитой воспитательной цели, создать атмосферу волшебства и тайны. И тогда дети услышат мелодию слов и разглядят тончайшие оттенки цвета.
Вместо струн на скрипке были натянуты травинки, и, засыпая, Ёжик думал, как завтра он натянет свежие струны и добьется все-таки того, чтобы скрипка шумела сосной, дышала ветром и топотала падающими шишками...
А ВОТ ПРО ЭТО Я НЕ УСПЕЛА СКАЗАТЬ: Сергей Козлов считает, что с детьми можно всерьёз говорить о том же, о чём и со взрослыми — о любви и доверии, о радости жизни, о хрупкости красоты, о боли, страхе, утратах и смерти.
Только в сказке это будет, например, так:
«— Вот мы с тобой говорим, говорим, дни летят, а мы с тобой всё говорим.
— Говорим, — согласился Ёжик.
— Месяца проходят, облака летят, деревья голенькие, а мы всё беседуем.
— Беседуем.
— А потом всё совсем пройдёт, а мы с тобой вдвоём только и останемся.
— Если бы!
— А что ж с нами станет?
— Мы тоже можем пролететь.
— Как птицы?
— Ага.
— А куда?
— К югу, — сказал Ежик».